Неточные совпадения
И ныне музу я впервые
На светский раут привожу;
На прелести ее степные
С ревнивой робостью
гляжу.
Сквозь тесный ряд аристократов,
Военных франтов, дипломатов
И гордых дам она скользит;
Вот села тихо и
глядит,
Любуясь шумной теснотою,
Мельканьем платьев и речей,
Явленьем медленным гостей
Перед хозяйкой молодою,
И темной рамою мужчин
Вкруг дам, как около
картин.
Уже козаки окончили свою вечерю, вечер давно потухнул; июльская чудная ночь обняла воздух; но он не отходил к куреням, не ложился спать и
глядел невольно
на всю бывшую пред ним
картину.
«Взволнован, этот выстрел оскорбил его», — решил Самгин, медленно шагая по комнате. Но о выстреле он не думал, все-таки не веря в него. Остановясь и
глядя в угол, он представлял себе торжественную
картину: солнечный день, голубое небо,
на площади, пред Зимним дворцом, коленопреклоненная толпа рабочих, а
на балконе дворца, плечо с плечом, голубой царь, священник в золотой рясе, и над неподвижной, немой массой людей плывут мудрые слова примирения.
Да и зачем оно, это дикое и грандиозное? Море, например? Бог с ним! Оно наводит только грусть
на человека:
глядя на него, хочется плакать. Сердце смущается робостью перед необозримой пеленой вод, и не
на чем отдохнуть взгляду, измученному однообразием бесконечной
картины.
— Вот у вас все так: можно и не мести, и пыли не стирать, и ковров не выколачивать. А
на новой квартире, — продолжал Илья Ильич, увлекаясь сам живо представившейся ему
картиной переезда, — дня в три не разберутся, все не
на своем месте:
картины у стен,
на полу, галоши
на постели, сапоги в одном узле с чаем да с помадой. То,
глядишь, ножка у кресла сломана, то стекло
на картине разбито или диван в пятнах. Чего ни спросишь, — нет, никто не знает — где, или потеряно, или забыто
на старой квартире: беги туда…
Глядел и
на ту
картину, которую до того верно нарисовал Беловодовой, что она, по ее словам, «дурно спала ночь»:
на тупую задумчивость мужика,
на грубую, медленную и тяжелую его работу — как он тянет ременную лямку, таща барку, или, затерявшись в бороздах нивы, шагает медленно, весь в поту, будто несет
на руках и соху и лошадь вместе — или как беременная баба, спаленная зноем, возится с серпом во ржи.
Она не уставала от этого вечного сиденья, от этой одной и той же
картины из окна. Она даже неохотно расставалась со своим стулом и, подав барыне кофе, убравши ее платья в шкаф, спешила
на стул, за свой чулок,
глядеть задумчиво в окно
на дрова,
на кур и шептать.
Потом бежал
на Волгу, садился
на обрыв или сбегал к реке, ложился
на песок, смотрел за каждой птичкой, за ящерицей, за букашкой в кустах, и
глядел в себя, наблюдая, отражается ли в нем
картина, все ли в ней так же верно и ярко, и через неделю стал замечать, что
картина пропадает, бледнеет и что ему как будто уже… скучно.
Обращаясь от двора к дому, Райский в сотый раз усмотрел там, в маленькой горенке, рядом с бабушкиным кабинетом, неизменную
картину: молчаливая, вечно шепчущая про себя Василиса, со впалыми глазами, сидела у окна, век свой
на одном месте,
на одном стуле, с высокой спинкой и кожаным, глубоко продавленным сиденьем,
глядя на дрова да
на копавшихся в куче сора кур.
Романтики,
глядя на крепости обоих берегов, припоминали могилу Гамлета; более положительные люди рассуждали о несправедливости зундских пошлин, самые положительные — о необходимости запастись свежею провизией, а все вообще мечтали съехать
на сутки
на берег, ступить ногой в Данию, обегать Копенгаген, взглянуть
на физиономию города,
на картину людей, быта, немного расправить ноги после качки, поесть свежих устриц.
Часов в 8 утра солнечные лучи прорвались сквозь тучи и стали играть в облаках тумана, освещая их своим золотистым светом.
Глядя на эту
картину, я мысленно перенесся в глубокое прошлое, когда над горячей поверхностью земли носились еще тяжелые испарения.
Приложившись головой к подушке и скрестив
на груди руки, Лаврецкий
глядел на пробегавшие веером загоны полей,
на медленно мелькавшие ракиты,
на глупых ворон и грачей, с тупой подозрительностью взиравших боком
на проезжавший экипаж,
на длинные межи, заросшие чернобыльником, полынью и полевой рябиной; он
глядел… и эта свежая, степная, тучная голь и глушь, эта зелень, эти длинные холмы, овраги с приземистыми дубовыми кустами, серые деревеньки, жидкие березы — вся эта, давно им не виданная, русская
картина навевала
на его душу сладкие и в то же время почти скорбные чувства, давила грудь его каким-то приятным давлением.
Признаюсь вам, я не раз задумывался,
глядя на эту
картину, слушая стихи, возгласы мужиковатой Дронюшки, как ее называет муженек, и беспрестанный визг детей.
Я смутился еще более и сообщил мое недоумение Евсеичу; он сам попробовал посмотреть
на картину с разных сторон, сам заметил и дивился ее странному свойству, но в заключение равнодушно сказал: «Уж так ее живописец написал, что она всякому человеку в глаза
глядит».
С своей стороны, Сенечка рассуждает так:"Коего черта я здесь ищу! ну, коего черта! начальники меня любят, подчиненные боятся… того
гляди, губернатором буду да женюсь
на купчихе Бесселендеевой — ну, что мне еще надо!"Но какой-то враждебный голос так и преследует, так и нашептывает:"А ну, как она Дятлово да Нагорное-то подлецу Федьке отдаст!" — и опять начинаются мучительные мечтания, опять напрягается умственное око и представляет болезненному воображению целый ряд мнимых
картин, героем которых является он, Сенечка, единственный наследник и обладатель всех материнских имений и сокровищ.
Глядя на эту
картину, Александр начал постигать поэзию серенького неба, сломанного забора, калитки, грязного пруда и трепака. […серенького неба, сломанного забора — ср. у Пушкина:]
Бесчисленное множество баночек и коробочек с солеными, вареными и копчеными закусками довершало эту эффектную
картину,
глядя на которую оба мальчика
на минуту забыли о двенадцатиградусном морозе и о важном поручении, возложенном
на них матерью, — поручении, окончившемся так неожиданно и так плачевно.
— Она была не очень красива — тонкая, с умным личиком, большими глазами, взгляд которых мог быть кроток и гневен, ласков и суров; она работала
на фабрике шёлка, жила со старухой матерью, безногим отцом и младшей сестрой, которая училась в ремесленной школе. Иногда она бывала веселой, не шумно, но обаятельно; любила музеи и старые церкви, восхищалась
картинами, красотою вещей и,
глядя на них, говорила...
— Вот так — а-яй! — воскликнул мальчик, широко раскрытыми глазами
глядя на чудесную
картину, и замер в молчаливом восхищении. Потом в душе его родилась беспокойная мысль, — где будет жить он, маленький, вихрастый мальчик в пестрядинных штанишках, и его горбатый, неуклюжий дядя? Пустят ли их туда, в этот чистый, богатый, блестящий золотом, огромный город? Он подумал, что их телега именно потому стоит здесь,
на берегу реки, что в город не пускают людей бедных. Должно быть, дядя пошёл просить, чтобы пустили.
У Егора Фомича для всякого было наготове ласковое словцо; он половину сплавщиков знал в лицо и теперь балагурил с ними с барским добродушием.
Глядя на эту патриархальную
картину, завзятый скептик пролил бы слезы невольного умиления: делец и носитель великих промышленных планов братался с наивными детьми народа — чего же больше?
— Сам ад не может быть ужаснее! — вскричал Зарецкой,
глядя с содроганием
на эту ужасную
картину разрушения.
Грохов действительно находился в гостиной и, усевшись там
на одно из кресел, грустно-сентиментальным взором
глядел на висевшую против него огромную масляную
картину, изображающую Психею и Амура.
На этот раз он был совершенно трезв. После того похмелья, в котором мы в первый раз встретили его, он не пил ни капли и был здрав, свеж и не столь мрачен.
В глубоких сумерках прозвучал звонок из кабинета Персикова. Панкрат появился
на пороге. И увидал странную
картину. Ученый стоял одиноко посреди кабинета и
глядел на столы. Панкрат кашлянул и замер.
Действительно,
картина на глазах нарождающейся новой жизни в тонкой отсвечивающей кожуре была настолько интересна, что все общество еще долго просидело
на опрокинутых пустых ящиках,
глядя, как в загадочном мерцающем свете созревали малиновые яйца.
Панкрат повернулся, исчез в двери и тотчас обрушился
на постель, а профессор стал одеваться в вестибюле. Он надел серое летнее пальто и мягкую шляпу, затем, вспомнив про
картину в микроскопе, уставился
на свои калоши и несколько секунд
глядел на них, словно видел их впервые. Затем левую надел и
на левую хотел надеть правую, но та не полезла.
Наконец, для полноты
картины, Петрушка, следуя любимому своему обыкновению ходить всегда в неглиже, по-домашнему, был и теперь босиком. Господин Голядкин осмотрел Петрушку кругом и, по-видимому, остался доволен. Ливрея, очевидно, была взята напрокат для какого-то торжественного случая. Заметно было еще, что во время осмотра Петрушка
глядел с каким-то странным ожиданием
на барина и с необыкновенным любопытством следил за всяким движением его, что крайне смущало господина Голядкина.
Желая сначала посмотреть
на работу как
на картину, я взошел
на гору и сел там,
глядя вниз
на бескрайное, могучее море и крошечных людей, строивших ему ковы.
Пусть с какой-то тоской безотрадной
Месяц с ясного неба
глядитНа Неву, что гробницей громадной
В берегах освещенных лежит,
И
на шпиль, за угрюмой Невою,
Перед длинной стеной крепостною,
Наводящей унынье и сплин.
Мы не тужим. У русской столицы,
Кроме мрачной Невы и темницы,
Есть довольно и светлых
картин.
Черты этого лица, несмотря
на некоторую одутловатость щек, были так нежны и тонки, что казались нарисованными без теней и без красок
на прозрачном фарфоре, и тем ярче выступали среди них неестественно большие, светлые, прекрасные глаза, которые
глядели с задумчивым и наивным удивлением, как глаза у святых девственниц
на картинах прерафаэлитов.
— Хорошо! — вздыхает Алёша. — А вот в губернии хаживал я
на выставки
картин — двадцать копеек за вход — и вижу однажды —
картина: из-под мохнатого зелёного одеяла в дырьях высунулась чья-то красная рожа без глаз, опухла вся, как после долгого пьянства, безобразная такая! В чём дело, думаю?
Гляжу в книге-каталоге: закат солнца! Ах ты, думаю, анафема слепая, да ты и не видал его никогда, солнца-то!
Едва переводя дух, облокотясь
на траву,
глядел я, бессознательно и неподвижно, перед собою,
на окрестные холмы, пестревшие нивами,
на реку, извилисто обтекавшую их и далеко, как только мог следить глаз, вьющуюся между новыми холмами и селами, мелькавшими, как точки, по всей, залитой светом, дали,
на синие, чуть видневшиеся леса, как будто курившиеся
на краю раскаленного неба, и какое-то сладкое затишье, будто навеянное торжественною тишиною
картины, мало-помалу смирило мое возмущенное сердце.
О чем была его кручина?
Рыдал ли он рыданьем сына,
Давно отчаявшись обнять
Свою тоскующую мать,
И невеселая
картинаЕму являлась: старый дом
Стоит в краю деревни бедной,
И голова старухи бледной
Видна седая под окном.
Вздыхает, молится, гадает
и смотрит, смотрит, и двойной
В окошко рамы не вставляет
Старушка позднею зимой.
А сколько,
глядя на дорогу,
Уронит слез — известно богу!
Но нет! и бог их не считал!
А то бы радость ей послал!
Целая
картина ярко вспыхивает в моем воображении. Это было давно; впрочем, всё, вся моя жизнь, та жизнь, когда я не лежал еще здесь с перебитыми ногами, была так давно… Я шел по улице, кучка народа остановила меня. Толпа стояла и молча
глядела на что-то беленькое, окровавленное, жалобно визжавшее. Это была маленькая хорошенькая собачка; вагон конно-железной дороги переехал ее. Она умирала, вот как теперь я. Какой-то дворник растолкал толпу, взял собачку за шиворот и унес. Толпа разошлась.
Неужели мысль о подобной
картине не может пугать хорошенькую лесную фею, умеющую поэтически
глядеть на небо, когда
на нем бегают молнии и сердито ворчит гром?
Устинов и Стрешнева молча, с какою-то обмирающею скорбью в душе,
глядели на всю эту мрачную, ужасную
картину.
Взберешься
на высокий холм, покрытый лесом,
глянешь вперед
на восток, по направлению дороги, и видишь внизу лес, дальше холм, кудрявый от леса, за ним другой холм, такой же кудрявый, за ним третий, и так без конца; через сутки опять взглянешь с холма вперед — и опять та же
картина…
«Да, да, вот они, те волновавшие и восхищавшие и мучившие меня ложные образы», — говорил он себе, перебирая в своем воображении главные
картины своего волшебного фонаря жизни,
глядя теперь
на них при этом холодном, белом свете дня, — ясной мысли о смерти.
— А я к вам с просьбой, — начал он, обращаясь к Клочкову и зверски
глядя из-под нависших
на лоб волос. — Сделайте одолжение, одолжите мне вашу прекрасную девицу часика
на два! Пишу, видите ли,
картину, а без натурщицы никак нельзя!
Мне хотелось спать, но
картина горной ночи была до того заманчиво-прекрасна, что я
глядела на нее, не отрываясь и забывая о сне.
Стоял он перед окном,
глядел на постылую
картину и вспоминал, что под вечер у непременного члена Ряблова составляется винт, что у Марьи Николаевны в этот день празднуется рождение ее Петечки…
У меня письменный стол рублей в четыреста, с инкрустациями, бархатная мебель,
картины, ковры, бюсты, тигровая шкура, но,
гляди, отдушина в печке заткнута женской кофтой или нет плевальницы, и я вместе со своими гостями плюю
на ковер.
— Отстояли мы обедню, вышли
на волю, — рассказывал странник. —
Глянули на кумпол — и что же, братцы вы мои? Стоит
на облачке сама матушка богородица! Все равно как вот
на картине тут… Сияние от нее — глазам больно смотреть, солнцу подобно… С ним вместе были! — прибавил он своим обычным голосом, кивнул
на Никиту и оглядел его ясными, умиленными глазами.
Брама-Глинский (так он зовется по театру, в паспорте же он значится Гуськовым) отошел к окну, заложил руки в карманы и стал
глядеть на улицу. Перед его глазами расстилалась громадная пустошь, огороженная серым забором, вдоль которого тянулся целый лес прошлогоднего репейника. За пустошью темнела чья-то заброшенная фабрика с наглухо забитыми окнами. Около трубы кружилась запоздавшая галка. Вся эта скучная, безжизненная
картина начинала уже подергиваться вечерними сумерками.
Крепелин, внимательно
глядя, начинает задавать вопросы, — и
на наших глазах, как высоко-художественное произведение, ярко начинает вырисовываться вся характерная
картина данной болезни.
Представьте вы себе такую
картину. Хмурое петербургское утро
глядит в эти тусклые окна. Около печки старуха поит детей чаем. Только старший внук Вася пьет из стакана, а остальным чай наливается прямо в блюдечки. Перед печкой сидит
на корточках Егорыч и сует железку в огонь. От вчерашнего пьянства у него тяжела голова и мутны глаза; он крякает, дрожит и кашляет.
Далее вырисовывалась другая
картина. Труп княжны Людмилы в простом дощатом, окрашенном желтой краской гробу с грошовым позументом, стоявший в девичьей. Скорбное пение во время панихиды и этот жених мертвой девушки, стоявший рядом с ней, с живой, которую он считает своей невестой и
на которую
глядит грустным, умоляющим, но вместе с тем и недоумевающим взглядом.
Сидя в темном углу конторы, Николай Герасимович с немым ужасом
глядел на эту тягостную
картину, ожидая своей очереди.
И он указал
на невысокую фигуру в легком пальто и в соломенной шляпе. Я согласился, и мой случайный сожитель отправился за мной. Отпирая у своей двери висячий замочек, я всякий раз, хочешь не хочешь, должен был смотреть
на картину, висевшую у самого косяка
на уровне моего лица. Эта
картина с заглавием «Размышление о смерти» изображала коленопреклоненного монаха, который
глядел в гроб и
на лежавший в нем скелет; за спиной монаха стоял другой скелет, покрупнее и с косою.
Последней так понравилось Баратово, что мысль ехать в свою деревню, в старый, покосившийся от времени дом, с большими, мрачными комнатами, со стен которых
глядели на нее не менее мрачные лица, хотя и знаменитых, но очень скучных предков, сжимала ее сердце какой-то ноющей тоской, и она со вздохом вспоминала роскошно убранные, полные света и простора комнаты баратовского дома, великолепный парк княжеского подмосковного имения, с его резными мостиками и прозрачными, как кристалл, каскадами, зеркальными прудами и ветлой, лентой реки, и сопоставляла эту
картину с
картиной их вотчины, а это сравнение невольно делало еще мрачнее и угрюмее заросший громадный сад их родового имения, с покрытым зеленью прудом и камышами рекой.
И теперь, прислонившись к выступу арки главного штаба и
глядя на освещенные окна дворца и искрящуюся под кротким светом луны белоснежную площадь, переживал он снова виденные им более трех недель тому назад
картины.